Шоквейву стало малость грустно с заявления Риива про подушку. Впрочем, эту самую грусть нивелировала звериная конечность на его бедре, чему джет кратко улыбнулся.

— Звери существуют, а вы — живёте. У них нет строгого ощущения себя и своих действий. А вы же прекрасно понимаете, что умеете, чего боитесь и почему. Если причина страха неизвестна, вы её... придумываете! Турболисы действуют сугубо на инстинктах и вряд ли будут способны от них отказаться и заказать парочку коктейлей в ближайшем кафе. Кстати, синт-кофе там просто отменный. Советую посетить!

И всё же... В чём белый мех был лучше этого гепарда, явно переживавшего какую-то тихую личную трагедию? Вывод отсутствия душевного равновесия учёный сделал из поведения нового подопечного. Что до самого крылатого, то актив Шоквейва в рамках закрытой лаборатории был ничуть не лучше камерного содержания: сделай это, принеси то и — конечно же — не заглядывай на странные стеллажи, усеянные контрабандой и чьими-то... всё ещё активными останками?

Крылья нервно дёрнулись. Нет-нет, Шоки явно не хотел об этом вспоминать. Быть может, его ментор и был хорош в качестве источника знаний: дал крепкую базу, подарил статус — так ли это было нужно самому ученику? Иной раз в логическом контуре появлялись мысли: а являлся ли интерес к точным наукам чем-то родным для искры или его тоже навязали, как и участие в политических играх Сената?..

После очередного прыжка гепарда, Шоквейв по-доброму нахмурился и полностью выключил подсветку.

— Честно говоря, она меня бесит. Надо будет заменить, — тихо оправдался академик и поднял подушку вместе со своим корпусом с насиженного ими места. — А комнаты я вам обязательно покажу. Кстати говоря, в особняке аж целых… несколько гостевых! На втором этаже. — махнув крыльями в предвкушении, сенатор сразу пошёл вперёд и проследил за тем, чтобы Риив следовал за ним. — Пойдёмте! Вам точно понравится. И подушку там оставим. И свет под вас настроим.